Темный Повелитель не может точно вспомнить дату первой встречи с Металлическим Богом, но это произошло много много лет назад. "Черт", - восклицает Тони Айомми, который будучи гитаристом Black Sabbath, буквально и единолично придумал хэви-метал, - "Наверное в конце 60-х - начале 70-х".

Рядом с ним лидер Judas Priest - Роб Халфорд, который особо не смог ничего добавить к ответу Тони: "Ну да, примерно в 1971, когда я пришел в Judas Priest", говорит человек, создавший образ и звук настоящего фронтмена металлической группы. "Ну или может чуть позже", - гримасничает Роб. "Я не помню и вообще стараюсь забыть, как давно это было".

Мы простим их за не очень твердую память и просто насладимся осознанием факта, что две беспрекословные иконы хэви-метал сидят в нескольких сантиметрах друг от друга, прямо напротив интервьюера из Metal Hammer, в пристройке не так давно переоборудованного аббатства лондонского района Warwick.

Удивительно, что два человека, которые почти 100 лет на двоих провели на сцене, сейчас спокойно сидят в уютной обстановке. Что еще удивительней, так это факт, что без них двоих и их групп сейчас не было бы журнала Metal Hammer, да и вас с нами тоже не было бы.

Если мы скажем, что Айомми присутствовал при рождении хэви-метал, это не будет преувеличением. Аккорды с заглавного трека одноименного альбома Black Sabbath до сих пор, спустя 48 лет, служат родником, из которого пьют все появившиеся позднее группы.

Judas Priest в эволюции хэви-метал занимают не менее важное место. Они пошли по следам Black Sabbath и представили идею Sabbath в образе несокрушимого Джаггерноута, облаченного в сталь и кожу. Всё, что вам нравится в жанре - звук, громкость, атмосфера, образ - всё началось с Black Sabbath или Judas Priest. Хотя нет, всё началось с обоих.

Эти два провидца не раз встречались за время своей деятельности. Вот и сейчас, они поприветствовали друг друга улыбками и объятиями, которыми могут обмениваться только люди, знающие друг друга почти 50 лет. Роб обращается к своему коллеге как "Тоун", а Тони глубокомысленно кивает, слушая как Роб вспоминает все свои взлеты и падения.

Но сейчас впервые оба сидят рядом на одном интервью и именно поэтому этот момент - исторический. Интересно совпадение, что всё это происходит в Уэ́ст-Ми́длендс (West Midlands), всего в нескольких десятках миль от Бирмингема, города, где и произошел Большой Взрыв хэви-метала.

Тем для разговора достаточно - от подъема хэви-метала в 70-х и 80-х к сложному периоду в 90-х и до сегодняшнего состояния жанра, который они выплавили в конце 60-х. И, само собой, всё это возводится в большую степень взаимного восхищения.

"Самый важный вклад Sabbath в музыку - это изобретение хэви-метала, понятного и простого", - говорит Роб. "Именно Тони стал парнем, который сыграл первый хэви-метал рифф и всё началось с того риффа".

"А Priest внес огромный вклад в развитие жанра", - добавил Тони. "Подняли флаг хэви-метала и не опускали ни на секунду".

Ну, господа, с этого мы пожалуй и начнем.

Роб: "Ну, это было еще до того, как появилось название группы Black Sabbath. Они тогда все еще назывались Earth. По-моему, я видел ваше выступление в клубе Mother's (легендарный клуб в Бирмингеме) в районе Erdington".

Тони: "Ага, мы играли в Mother's. Тогда всего-то пару мест было, где нам можно было играть, так как никто особо не понимал, что за музыку мы играем. Тогда группы в основном играли соул, с саксофонами и всякой фигней".

Роб: "Да он был мрачный. К 6 вечера он был совсем без признаков жизни. Был один полуживой клуб, который я помню, Barberellas. Если у тебя получилось там сыграть, значит ты стал на одну ступеньку выше остальных".

Тони: "О да, ваше окружение несомненно влияло на вас. Я работал на фабрике, где постоянно шумело оборудование. Понятное дело, что этот шум проникает и в вашу музыку. А там, где я жил, был очень мрачный район. Все эти банды, разборки и бог знает еще что приводят к тому, что твое творчество наполняется агрессией. Если бы мы жили в каком-нибудь спокойном и умиротворенном районе, то сейчас всё звучало бы по другому".

Роб: "Побег, попытка увидеть, а что там за стеной - это и есть часть твоего внутреннего двигателя. Когда ты видел другие успешные рок-группы, выступавшие в Лондоне, это было чем-то инопланетным. Всего в 2 часах езды от твоего города, но это была уже совсем другая планета".

Тони: "Вырваться из Бирмингема и попытаться вломиться в лондонскую культуру в то время было все-равно, что вырвать себе несколько зубов. Местные нас ненавидели всем нутром. У нас было выступление в известном клубе "The Speakeasy" и мы там просто сдохли со страха, ха-ха. На "бис" нас никто не позвал".

Роб: "В самом начале мы оба были просто очень громкие, мать его. Ручку громкости выворачивали на максимум. А громкость тогда очень пугала людей. Когда Sabbath и Priest впервые приехали в Америку, тот уровень громкости, с которым мы играли, был просто в разы больше всех остальных групп. Хэви-метал всегда боялись именно из за громкости и заметности. Но это было круто, да же"?

Тони: "Ха-ха-ха! Ну да, кроме момента, когда ты дожил до наших лет и полностью оглох".

Роб: "Мы тогда играли везде, где была электрическая розетка. Как-то раз мы выступали в пабе, где сцена была в буквальном смысле в 1 метре от бара, за которым два чувака жрали пиво. И вот мы скучились в этом углу и Гленн (Glenn Tipton, гитарист Judas Priest) включает свою гитару и проводит рукой по струнам: "Тринннь". В этот момент бармен выдает: "Ну уж нет, вы тут не будете играть, вот ваши пять фунтов и валите нафиг". Мы срубили бабла даже не сыграв ни одной ноты".

Тони: "Нам надо было выступать в Европе, чтобы прорубить окно для своих будущих концертов и мы уже сыграли в Гамбурге и в Швейцарии, каждый день отыгрывая сет в 45 минут. И тут на одном из выступлений мы видим, что наша аудитория - два человека. Одна проститутка и вторая просто чокнутая девка. Мы и начать то толком не успели, как пришли организаторы тура и сказали: "А ну пошли нахрен!".

Роб: "Да офигенное же было время. Тогда казалось, что всё - жопа, хуже некуда. А сейчас оглядываешься назад и понимаешь, что это было лучшее время твоей жизни. Компания чуваков, получающих дикое удовольствие от исполнения своей музыки".

Тони: "Для нас такой момент настал, когда вышел сингл Paranoid и мы попали на первое место рейтинга Top of the Pops. Никто не ставил нашу музыку на радио и журналисты терпеть нас не могли. Нас просто все ненавидели. Тони Блэкбёрн (Tony Blackburn, Radio 1 DJ) не выносил даже нашего упоминания, а тут ему пришлось объявить, что мы возглавили чарт Top of the Pops. Да его инфаркт должен был хватить".

Роб: "Я помню момент, когда почтальон привез копию первого альбома Judas Priest - Rocka Rolla. Звукозаписывающая компания каждому из нас бесплатно давала только одну копию альбома. Тогда я жил с родителями и после того, как я расписался в почтовой накладной, то влетел в свою спальню с мыслью: "Вот оно! Мы станем дико знаменитыми!". Ха-ха-ха! Я даже и не подозревал, что потребуется еще 10 лет, чтобы стать по-настоящему знаменитыми".

Роб: "Это было в Коламбусе, штат Огайо и мы тогда снесли потолок к чертям собачьим. Потолок в помещении был очень низким, а громкость слишком высокой, поэтому он вначале начал трястись, а потом отваливаться кусками. Люди зажимали уши и прикрывали головы. Какой был зашибатьевский вечер!".

Роб: "К моменту появления панка, металлическое течение уже оформилось и укрепилось и все придерживались правила "Помогаем друг другу и поддерживаем друг друга, так как новое музыкальное течение может стать угрозой для всех". А потом мы пригляделись к панк-року, послушали его и решили "Да ну на фиг, эта чушь долго не протянет". Если вы помните, Сид Вишес (Sid Vicious) нормально не мог сыграть ни одной ноты".

Роб: "Наш альбом British Steel 1980 года стал первым альбомом, благодаря которому люди за пределами нашей страны стали обращать на нас внимание. Я не говорю, что Америка - единственное место, которое необходимо завоевать музыканту, но если ваша песня попала на американское радио, это означало начало большого успеха".

Тони: "В 80-х у нас произошли большие изменения. Оззи ушел, но пришел Ронни Дио (Ronnie Dio). Это на заставило работать еще усерднее, даже несмотря на то, что много людей были против того, чтобы мы продолжали играть без Оззи. Дон Арден (Don Arden - печально известный менеджер Black Sabbath и отец Шэрон Озборн) сказал нам: "Вы не можете допустить, чтобы этот карлик пел в Black Sabbath". Нам предстояло выстроить всё заново".

Роб: "Ха-ха-ха! Я не особо помню. Тогда я каждый вечер торчал в баре Rainbow и нюхал кокаин".

Тони: "Да и я тоже".

Роб: "Точно! я читал в книге Тони, что он тоже туда заглядывал. С одной стороны на тебя давят сверстники, а с другой манит алкоголь и наркота - это очень жесткое сочетание, которое в определенный момент получает полный контроль над твоей жизнью. Было дело, когда я выходил на сцену, совершенно не отдавая отчет своим действиям".

Тони: "Ха-ха-ха! Ну, блин, прямо неспроста вы сказали: "Роб, ну ТЫ то завязал".

Роб: "Мне пришлось. Должно было произойти нечто драматичное, как это и случилось со мной. Но мне удалось выйти из этого угара лучшей личностью, чем я был до этого. И это, на мой взгляд, позволило мне вырасти в лучшего музыканта. Я будто бы вернулся в самое начало своей карьеры, когда я мог получать удовольствие от музыки без химического тумана".

Роб: "Ну да, мы сбились с изначального курса, если говорить про музыкальное творчество. Нас затянуло в какие-то странные движения, происходящие вокруг нас. Для Priest одной из таких странных штук оказался альбом Turbo - это реально "черная овца семьи". Сейчас народ слушает его и думает: "Ну неплохая мелодия", а тогда был вопрос: "А это вообще метал?". Ну не рискнешь, не узнаешь. По мне, так в 80-х Priest постоянно рисковали и экспериментировали".

Тони: "Да уж, и нам было совсем непросто. Но мысль, чтобы сдаться, никогда не приходила мне в голову. Поэтому я единственный, кто всегда оставался в группе. Остальные уходили и приходили. Оззи вернулся, Ронни вернулся, Гизер вернулся".

Роб: "Ну, я в той же струе, что и куча других вокалистов - Брюс ушел из Maiden, Дэвид Ли Рот бросил Van Halen. Это болезнь вокалистов. Иногда надо уйти, чтобы осознать, насколько офигенно там было. И все, что я делал в своей соло-карьере, было чрезвычайно важным, потому как всё это постепенно возвращало меня туда, для чего я был создан - петь в Judas Priest".

Роб: "Кто-то мне сказал, что Тони хочет поговорить со мной, так вот он звонит мне в Феникс и детально объясняет, что произошло. Всё что я мог сказать было: "Я в теме!".

Тони: "Было офигенно, Роб просто зверско отжег на этих двух выступлениях. Просто выпрыгнул на сцену и отжег".

Роб: "У нас получилось один раз репетнуть по-быстрому в Фениксе. Это было в такой мааааленькой комнатке. Мы прошлись по всему сет-листу, а выступление уже было на следующий день. Времени думать особо не было. У нас есть такая типичная британская тема: "Смирись с этим. Чему быть, того не миновать, просто сделай это".

Роб: "Не думаю, что такая мысль была. Я тогда был просто дико перевозбужден, получив звонок от Тони. Я всегда говорил, что Priest моя первая и главная группа, а вот уже после нее идет Black Sabbath. Так всегда было и так всегда будет. Но тогда это было просто как волшебство какое-то. Я иногда смотрю на те выступления на YouTube и не могу поверить, что именно я был на той сцене. Тот чувак совсем не выглядит как я".

Тони: "Да нет, это именно ты".

Тони: "Какое-то время было нелегко, ага. Много музыкантов свернули на обочину, да так и остались там. Другие подсдулись и ушли в другие музыкальные направления. Но ведь именно в такие времена и становится понятно, а действительно ли ты веришь в то, что делаешь. И если веришь - иди до конца. Это ж как в браке - и в плохие и в хорошие времена вы остаетесь вместе. Что мы и сделали и увидели свет в конце туннеля.

Роб: "Я помню момент, когда услышал "Man In The Box" по радио. Я ехал мимо Феникса и ДиДжей представляет: "А вот новая группа, Alice In Chains, из Сиэттла". Я подумал: "О, звучит прикольно". А потом я услышал Pearl Jam, а потом Nirvana и стало прямо тоскливо: "О нет, только не это нытье опять".

Роб: "Было ощущение, что панк вернулся и забил собой все вокруг. Все причитали: "Метал умер, все кончено". Никто не хотел твоих интервью, на радио не было твоей музыки. В Штатах владельцы радиостанций приказали своим программным директорам больше не ставить метал ни в коем случае.

Тони: "Да блин, сколько раз пытались уничтожить метал за всю его историю и каждый раз он возвращался."

Роб: "Абсолютно верно!" Ты не можешь уничтожить метал. Все это только закаляет тебя, так же, Тоун? Ты становишься еще более решительным".

Тони: "Мы продолжали делать, во что верили. Соответственно больше появлялось групп, которые ссылались на нас в качестве вдохновения. В какой-то момент все начали разворачиваться лицом к тяжелой музыке. В нашей жизни метал всегда оставался с нами, никуда он не исчезал. В жизни других же людей да - их количество просто огромно. Начинали ныть: "Всё, метала больше нет", но на самом деле, никуда он не исчезал".

Роб: "Зависит от того, что вы имеете в виду под успехом. Как вы его определяете? Платиновый альбом - это успех? Продать все билеты на ваш концерт в Madison Square Garden - успех? Популярность или количество проданных альбомов? Я не знаю. Но, для меня это не важно. Метал всегда будет жить. Всегда будут появляться новые группы. Только в Великобритании сегодня существуют прекрасные группы, о которых я совсем ничего не знаю. То же самое в Германии или Японии или Южной Америке. В этом и кайф - осознание факта, что метал есть везде".

Роб: "Да, конечно. Новые поколения сменяют старые, но, что очень интересно наблюдать со стороны, так это, постоянное возвращение новых музыкантов к самым истокам, к корням хэви-метала - Black Sabbath и Judas Priest".

Тони: "Я, мать вашу, надеюсь, что нам есть, что еще вам показать на много лет вперед!"

Роб: "Точно! Ты не можешь нас взять и выключить. Всегда будет новый рифф, всегда будет новая песня. Весь кайф в том, что независимо от того, чего мы уже достигли, нам всегда есть о чем сказать. Думаю, конец еще очень неблизко".

Тони: "Я ничего пока не сочиняю. Но, это пока. Я только переехал в новый дом и только начал обживаться там. Очень важно делать перерывы, чтобы вернуться свеженьким и полным идей".

Тони: "С кем? С ним что-ли (показывая на Роба)? Да мы постоянно об этом говорим. Когда придет время, мы обязательно замутим песню-две или больше. Мне нравится эта идея. Я люблю работать с людьми, которые мне нравятся и которых я уважаю".